— Добрый вечер. В эфире специальный выпуск программы «Парламентарии». Второй год интересы Архангельской области в нижней палате парламента представляет Ольга Епифанова, сейчас в качестве вице-спикера. Ольга Николаевна, здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Приятно вас видеть снова в нашей студии, заходите почаще.
— С удовольствием.
— Ольга Николаевна, первый год работы в Думе седьмого созыва, каким он стал? Это год тяжёлой работы, это новые задачи, это другое доверие избирателей или что-то ещё?
— Вы очень правильно описали этот год седьмого созыва. Во-первых, для меня это новые задачи, потому что я стала заместителем председателя Государственной думы, курирую совсем другую повестку, в отличие от той, которую я курировала в Архангельском областном Собрании, и совсем другую, чем я курировала в шестом созыве. И плюс ко всему у меня огромный блок международных отношений, приходится очень много общаться с парламентариями других стран, особенно азиатских и латиноамериканских. Только что я вернулась с совета северных стран, работы достаточно много.
— Поэтому вы не очень часто балуете своим присутствием архангелогородцев?
— У меня вообще катастрофа со временем. Я со 2 сентября фактически появляюсь в Думе на несколько пленарных заседаний и улетаю в бесконечные командировки. Сейчас Дума ведёт активную международную повестку, и надо сказать, что как раз страны азиатско-тихоокеанского региона очень заинтересованы в том, чтобы мы начали сотрудничать по монотемам, по полному обмену практиками, притом их интересуют наши практики, нас интересует то, что они уже сделали, реализовали, что у нас ещё не реализовано. И с первого созыва Думы, больше чем за двадцать лет, накопилось огромное количество законов, больше двух тысяч, которые реально устарели. И сейчас мы в Думе занимаемся как раз чисткой своей повестки для того, чтобы полностью сконцентрироваться только на эффективности, наверное, уже месяцев семь у нас идут дополнительные пленарные заседания, идёт дополнительная нагрузка, и нам надо каким-то образом избавиться от балласта и заниматься только тем, что полезно нашим избирателям. Поэтому если раньше у нас было 66 пленарных заседаний в год, теперь, я думаю, что у нас будет больше 80. Для сравнения, Архангельское областное Собрание проводит 9 пленарных заседаний в год.
— Одно из нововведений Госдумы седьмого созыва — это так называемая региональная неделя. Как вам она?
— Нет, Алексей, региональные недели были всегда. Разница в чём: в шестом созыве мы работали по принципу 2 + 1 + 1, то есть у нас было две недели пленарных заседаний по три пленарных заседания в неделю, была одна оригинальная неделя и была одна неделя для работы в комитетах, для того, чтобы подготовиться к насыщенным двум неделям пленарных заседаний. И очень часто мы старались ещё больше сделать насыщенными пленарные недели, использовать комитетные недели, чтобы приехать в регион. Поэтому реально мы могли в регионе присутствовать две недели, что было для меня очень хорошо, потому что я успевала и в Архангельскую область, и в Республику Коми.
— У нас есть телефонный звонок. Здравствуйте, говорите, пожалуйста.
Абонент: Здравствуйте, госпожа Епифанова, у меня такой вопрос: что вы думаете о том, что в России уже более 17 лет не могут принять закон о защите животных?
— На самом деле работа ведётся очень активно. Пока еще правительство не соглашается принимать тот законопроект, который находится непосредственно в Государственной думе, потому что нет механизма контроля животных. Тем не менее, вчера в Государственной думе на пленарном заседании рассмотрели инициативу моего коллеги Олега Васильевича Шеина по поводу ужесточения наказания за издевательство над животными. Имеются в виду не только хозяева, которые бросили животных, не только люди, издевающиеся над животными, но и в том числе притравочные площадки, где специально воспитываются бойцовские собаки. Там берут дикое животное, выдирают когти и зубы и на него притравливают. Вчера Госдума поддержала его инициативу, поэтому ждём выхода закона. Другой вопрос — у нас есть огромный глобальный законопроект, который касается ответственности хозяев. Если ты взял животное, то не можешь просто так выбросить. Есть люди, которые не хотят заводить животных и очень страдают от того, что их соседка держит несколько десятков кошек, в результате чего нарушается гигиена в доме. А есть люди, которые очень любят заводить питомцев. Не хватает механизма учёта животных. Его нам правительство не даёт принять.
— Ольга Николаевна, возвращаясь к тому вопросу. Буквально кратко. Что даёт вам эта неделя?
— На седьмом созыве мы работаем по принципу 3 +1, то есть у нас три пленарные недели по два заседания и одна региональная неделя. Создаётся некоторая дилемма. Для тех депутатов, которые хотят больше находиться в регионе, был удобен график шестого созыва. Но для регионов, откуда они избраны, выгоднее, чтобы депутат находился в Москве и представлял интересы области на всех заседаниях. У нас отменены доверенности, мы теперь можем голосовать только за себя. Где-то 400-420 депутатов есть всегда. Тот, кто отсутствует, находится в служебных командировках. Дума сейчас работает более эффективно. Законы стали более качественными. Мы работаем над тем, чтобы были созданы при юридических университетах площадки законотворчества, так как сейчас юридические факультеты не выпускают юриста, который бы занимался законотворчеством. Они их начнут выпускать, когда начнут работать эти площадки. Депутат, пришедший в Думу, должен принести практические знания. А уже юристы должны правильно написать закон, потому что любой федеральный закон затрагивает огромное количество нормативных актов.
— Ольга Николаевна, одна из граней работы депутата — это, конечно, общение в округах, общение с избирателями. Как выбираете, куда ехать и где проводить приём?
— У меня в приёмной работает три человека пять дней неделю в постоянном режиме на постоянном мобильном телефоне. Если что-то случилось, можно позвонить в выходной, вам помогут. Работают мои помощники очень активно, если меня нет в регионе — это не страшно. Три человека отрабатывают три полных рабочих месяца для того, чтобы решать вопрос с любым человеком.
— Ольга Николаевна, мы поговорим на эту тему. Давайте выслушаем очередной звонок. Добрый вечер, говорите.
Абонент: Здравствуйте, меня зовут Игорь Александрович Антипин. Я живу в Архангельске. В своё время нам доплачивали как ветеранам труда в размере 356 рублей в месяц. Будет ли нам возвращена эта доплата?
— На каждом заседании мы 10 минут выслушиваем прошения от каждой фракции. 70 процентов разговоров ведутся по поводу доплат, субсидий для детей войны и для ветеранов труда. Сейчас удалось добиться пересмотра отношений, касающихся МРОТ, который мы уже давно считаем неэффективным механизмом, который нарушает равновесие людей. На всю постановку вопросов о любых субсидиях, доплатах нам министерство финансов объясняет, что нет денег. Это объяснение всегда было. Но мы должны учитывать, что любой финансист рождён для того, чтобы сохранять ресурсы. Очень важно, кто борется и каким образом борется за то, чтобы у финансистов забрать эти деньги. По каждому рублю идут жуткие дебаты. Решение по этому вопросу и правда очень затянулось. Федеральная власть отмахивается. Понятно, из-за чего. Потому что касается это большой массы людей, соответственно, выходит большая сумма. Поверьте, мы используем все возможности наших площадок, круглых столов и рабочих совещаний, чтобы бесконечно правительству доказывать, что надо видеть людей, а не цифры.
— Ольга Николаевна, риторика нашего зрителя, который позвонил и задал вопрос, понятна. У человека это действительно вызывает боль, он думает постоянно об этом. А у большинства тех, кто к вам обращается, какова риторика обращения?
— Приходят адекватные люди, которые могут сформулировать проблему, из-за которой пришли. Но очень часто бывает, что человек уже долгое время ходит и пытается решить свою проблему, то, конечно, такие люди приходят в депрессивном состоянии. И тогда даже не он, а мы с ним начинаем говорить, пить чай, кушать шоколадки. Бывает, что у человека остаётся совсем немного для того, чтобы решить вопрос, а он уже готов всё бросить. А бывает, что человек приходит с вопросом, который он никогда не решит.
— Понятно, что если вопрос не решить, то вы им это объясняете. С каким настроением уходят?
— Бывает по-разному. Есть очень болезненные вопросы, например, такие, как ветхое жилье или медицина. Когда это касается твоего ребенка или родителя, то люди очень остро реагируют. Конечно, я забираю все эти вопросы на федеральный уровень и стараюсь максимально помочь человеку. А бывают проблемы менее болезненные. Тогда реагируют спокойно. Но проблема в том, что очень часто люди приходят поздно. Мне бы хотелось сказать, что такое депутаты. Дело в том, что мы не исполнительная власть, у нас есть ограничения. Мы не можем вмешиваться в вопросы органов дознания или следствия. Мы не можем вмешиваться в суды. Мы можем использовать только свои депутатские запросы, собирать экспертные советы, о чём я тоже хотела сказать. Мы можем устраивать круглые столы, парламентские слушания для того, чтобы доказать правительству, что это действительно существующая проблема, типичная для всей России, а не какого-то одного человека или семьи. Именно после этого возникают законопроекты. Но это долго. На любой депутатский запрос, который уходит, получаю ответ через 30 дней.
— Ольга Ивановна, у нас есть очередной дозвонившийся зритель. Здравствуйте, говорите, пожалуйста.
Абонент: Здравствуйте, меня зовут Симакова Ольга Георгиевна. Я по поводу лекарств. Нет инсулина и афлазина.
— Вы знаете, это очень важно, потому что у меня информация, что всё есть. Не могли бы вы связаться с моей приёмной и рассказать о деталях, по которым мы бы разобрались, почему вы его не можете получить? А вы в Архангельске живёте?
Абонент: Да. Я по горячей линии звоню уже целую неделю.
— Ольга Николаевна, давайте мы сейчас возьмём телефон у нашего зрителя и передадим вам.
— Да, хорошо. Мои помощники с вами свяжутся, и мы именно по вашей ситуации разберёмся.
— Спасибо вам большое, что нас смотрите. У нас в гостях вице-спикер Госдумы Ольга Епифанова. Ольга Николаевна, скажите, зачем приходил китаец?
— Он увидел объявление, что у меня будет приём, не записался и просто пришёл. Мы удивились. Он согласился подождать, пока все по записи пройдут. После этого зашёл и говорит: «А вы реальная?» Сфотографировался со мной и сказал, что в Китае попасть к депутату вообще невозможно.
— Если продолжать, то если сравнить все обращения, которые к вам поступают лично, в Москву, по электронной почте, в социальные сети, со стопкой бумаг на столе, сколько метров?
— Даже никогда не измеряла. Но очень много, потому что переписка формирует огромные папки.
— Вы упомянули, что проблемы вы можете ставить еще посредством экспертного совета. Что это такое?
— Свежее нововведение Думы после моего обращения к нашему спикеру. Я же житель северных территорий и понимаю все здешние проблемы. В северных территориях живет восемь процентов людей. Сами понимаете, что наших представителей всегда будет мало. Всегда будет больше представителей южных территорий, поэтому я создала экспертный совет по законодательному обеспечению развития районов Крайнего Севера и приравненных к ним районов арктической зоны, Дальнего Востока. С июля мы очень плотно работаем. Мы как раз взяли повесткой всё законодательство о северах. Потому что там не то, что пробел, а архаизм, оставшийся с советских времён. Одной из главных повесток мы ставим вопрос северных выплат. Выплаты должны быть справедливыми. Они не должны быть на бумаге, а должны быть в руках у людей. Но не поверите, Алексей, как только поставили вопрос о том, что надо работать над северами, пошёл какой-то странный слух, что Епифанова сказала, что нужно отменить северные. На самом деле ни один северянин не скажет, что северные нужно отменить, но всегда скажет, что сейчас северные действительно превратились в фейк. Сейчас люди в Архангельске получают меньше, чем в Московской области и в других областях. Средняя зарплата в Мурманске 37 тысяч, в ЯНАО — свыше 100 тысяч. Хотя и одинаковый север. Мы сейчас очень активно работаем над тем, что надо не отменять, а добавлять или что-то делать с северными. Мы собрали экспертов, представителей северных регионов и анализируем, что сделали капиталистические наши северные страны, они же построили модель социального благополучия человека, у них очень хороший опыт. Сейчас северянин имеет гораздо меньше возможностей, и с каждым годом эта пропорция северных в зарплате уменьшается.
— Ольга Николаевна, обращения, касаемые северных компенсаций, наверное, необходимо решать на федеральном уровне. Много ли таких обращений, которые нужно решать на региональном или даже на федеральном уровне?
— Если брать из всех обращений, которые ко мне поступают, то только два процента обращений нуждаются в решении на федеральном уровне. 98 процентов фактически исполняю как депутат.
— В том числе и через экспертные советы, через запросы и так далее?
— Через всё. Дело не только в том, что я заместитель председателя, а в том, что у нас маленькая фракция в парламенте и каждому депутату достаётся больше времени для выступления на площадках. К тому же когда душа болит и силы есть, то почему бы и не заступиться за своих?
— А хватит ли сил?
— Хватит.
— Мы коснулись уже части проблем северян — это северные. А какие проблемы ещё у нас есть?
— У нас гораздо больше проблем с дорогами. Нужно восстановить нормальную транспортную структуру, логистику. Также это медицинское обслуживание. Я сразу хочу сказать, что на всех северах независимо от расположения везде одна и та же проблема, потому что везде живёт мало людей на квадратный километр. Странам тяжело создать очень хороший сервис. Тем не менее, сейчас разрабатывается в правительстве РФ стратегия пространственного развития, которая определяет региональную политику. Мы ждём эти документы, начинаем с ними работать. Со своей стороны буду всё делать именно для северян, потому что южан есть кому защищать.
— Ольга Николаевна, что бы сделать вам и нам, если мы говорим о северянах, чтобы какие–то обращения, обсуждения, предложения перерастали в законодательную инициативу и, соответственно, попадали в Госдуму?
— Во-первых, нужно широкое обсуждение. Потому что когда приходит один человек, для меня это выглядит как проблема одного человека, а когда приходит группа, то я понимаю, что это уже сбой в государственной политике либо пробел в законодательстве. Большой совет — максимально активно общаться с депутатами и муниципальными, и областного Собрания. Очень часто именно региональный парламент в первую очередь вносит маленький законопроект для своей области, и когда уже несколько областей вносят сразу, тогда становится понятно — этот законопроект нужен. Мне очень важно, чтобы люди говорили о той проблеме, которую считают важной. Если я буду своевременно получать эту связь, то буду более эффективно работать.
— А что для вас сложнее — когда человек говорит «Помогите» или «Давайте совместно решим эту проблему»?
— Когда человек приходит и говорит: «Помогите», это уже запущенная проблема. Но этой бы запущенной проблемы не было, если бы человек раньше пришёл и предложил вместе решить. Нас воспринимают как каких-то небожителей, а мы же простые люди. Мы вами избраны. И сами являемся избирателями. Мы всего лишь ваши представители, поэтому мы как инструмент. Давайте вместе решать.
— Значит, Ольга Николаевна, будем общаться и дальше. Спасибо, что были сегодня у нас. Было очень приятно. Вице-спикер Государственной думы Ольга Епифанова была сегодня у нас в гостях. Спасибо, что провели это время с нами. До встречи.