Фото Артёма Келарева.
С 20 по 25 ноября в Молодёжном состоялась предельно насыщенная событиями и творческими открытиями режиссёрская лаборатория по современной исторической драматургии «Голоса из прошлого». Этот проект регионального отделения Союза театральных деятелей был реализован на грантовые средства — губернатора и Фонда президентских грантов. На лабораторию в Архангельск приехали драматурги-амбассадоры современной пьесы на исторические темы — Ольга Михайлова и Елена Исаева.
Вместе они создали портал «Открытая история театр», где собирают лучшие, по их мнению, образцы современной исторической пьесы. А также учат молодых драматургов писать на исторические темы: например, с их подачи в театре Российской армии проходит лаборатория, участники которой пишут о гибели маршала Тухачевского, о Михаиле Горбачёве и 1991 годе, о первом дне Великой Отечественной, который Сталин провёл в полнейшей растерянности, и о шхуне «Святая Анна», застрявшей в ледовом плену в Арктике.
24 ноября Ольга Михайлова и Елена Исаева приняли участие в круглом столе в региональном СТД, посвящённом проблемам воплощения исторического материала в современном театре. На нём драматурги объяснили, почему исторические темы — это золотая жила для театра.
— Книжка вызывает прежде всего интеллектуальную реакцию, а не чувственную, не сердечную, — отметила Ольга Михайлова. — Чтение — это индивидуальное переживание, а театр — это коллективное переживание, которое всегда гораздо сильнее, чем дома на диване. И такое позабытое, но главнейшее слово для театра слово как «катарисис» на историческом материале работает гораздо сильнее. Зритель понимает, что в основе лежит правда факта, и герои не какие-то люди — а наши предки.
Ольга Михайлова.По словам Ольги Михайловой, история через театр может позволить нам отрефлексировать два главных русских вопроса — «Кто виноват?» и «Что делать?», а также удовлетворить необходимость в крупном герое и подарить чувство сопричастности с масштабным событием.
— Каждый регион может поплакать над множеством проблем, — сказала Михайлова. — У этих проблем есть исторические корни: почему мы никак не наладим свою жизнь? когда что-то пошло не так в нашей истории? Люди хотят об этом говорить, хотят переживать серьёзные крупные события. Человек крупнее, чем его туловище, жизнь серьёзнее, чем очереди за курицей. Крупного героя написать сейчас очень трудно. А тут герои — в высоком смысле этого слова. И какой это подарок для артистов — играть такие роли.
Историческая пьеса, по словам Елены Исаевой, сокращает пропасть между современностью и прошлым, а также даёт пищу для дискуссий.
— Мы ставили и обсуждали, например, пьесу «Измена государю» про Курбского, про его последнюю ночь, когда он решает, явиться ли к царю или сбежать, — рассказала Исаева. — И там либералы и патриоты пошли стенка на стенку! Подключение совершенно другое происходит. Когда мы читаем учебник или параграф, это просто исторические факты, покрытые пылью. А театр позволяет эту пыль снять.
Елена Исаева.Убедиться в правоте драматургов зрители смогли 25 ноября в Молодёжном театре на показе эскизов, которые молодые режиссёры поставили по их пьесам. По традиции Молодёжного к публике с пламенной речью обратился художественный руководитель театра Виктор Панов.
— Сейчас у нас решили обозвать все аэропорты: других-то проблем в стране нет. Этот маразм делается для отвлечения внимания, — заявил Виктор Панов. — Все голосуют за Ломоносова, но я вас уверяю: никто не знает Ломоносова — знают только имя его. Это вина культуры — образования, театра, фестивалей. Для меня это событие — возвращение к началу. В моём театре нет ничего случайного. «Девятый выпуск» — у меня ведь тоже студенты накануне выпуска! И даже театр мой начинался со спектакля «Ночь после выпуска». Один из моих учителей Зиновий Корогодский из питерского ТЮЗа всегда отмечал День лицея. А про Толстого и Столыпина у меня сразу возникло желание самому поставить! Отдельно благодарен за монолог о пиратах.
Виктор Панов.Результат работы с пьесой Елены Исаевой «Девятый выпуск» представил режиссёр Игорь Макаров — выпускник актёрского факультета Международного славянского института имени Державина, участник Мастерской индивидуальной режиссуры Бориса Юхананова, автор спектаклей в Электротеатре «Станиславский».
Игорь Макаров.Герои Исаевой — мальчишки накануне выпуска из Царскосельского лицея. Они готовят гоголь-моголь с ромом по пушкинскому рецепту, собираются издавать газету и опасаются читать стихи Кюхельбекера — он же декабрист! В разгар предвыпускной вечеринки они узнают страшную новость — «погиб поэт, невольник чести». И именно стихотворение Лермонтова «На смерть поэта», полученное из первых рук, а вовсе не ром, производит эффект разорвавшейся бомбы. Самого корнета Лермонтова арестовывают и собираются ссылать на Кавказ, а мальчишек, косвенно виновных в его опале, — разжаловать.
Зрители застают артистов уже в мизансцене — собравшихся кружком вокруг кастрюли с гоголь-моголем. Среди юных ребят — лицеистов правдоподобно играют студенты театра — взгляд приковывает согбенная фигура Виктора Бегунова. Зрители и критики потом поразятся: как можно вот так, не шелохнувшись, с опущенным на грудь лицом, настолько завладеть вниманием? Он отмирает дважды: сначала — исступлённо, чахоточно повторяя крамольное прозвище «Кюхля», затем, услышав о смерти Пушкина — без единого слова выходит вон. Словно это не человек, а гуманизированное гражданское чувство ребят, которое пробуждается от известия о смерти поэта.
Игорь Макаров создал практически site-specific спектакль, полный прекрасных юношеских порывов и электрического напряжения, органично вписанный сразу в три зала театрального особняка. Самое страшное — например, допрос лицеистов у змеино-коварного инспектора Оболенского, которого устрашающего-холодно сыграл Степан Полежаев, — происходит в самом дальнем помещении. Зрителям остаётся тревожно вглядываться в даль или просто вслушиваться в разговоры на повышенных тонах, девичий плач или звон ложечки о чашечку, отчасти оставаясь в неведении. Саспенса добавляют звуковая и световая партитуры: страшный электронный набат будто отмеряет часы до неминуемой катастрофы, а свет высвечивает тёмные уголки, по-максималистки деля пространство на чёрное и белое.
Режиссёру в эскизе удалось сохранить хрупкий баланс между историей взросления, этакого воспитания чувств, отношениями отцов и детей и политическим контекстом. В героях, стоящих на пороге взрослой жизни, всегда есть что-то невероятно обаятельное. Какой трепетный, смешной девчачий поцелуй дарит дочка кастелянши Лиза (Анастасия Хуртай), похожая на Тосю Кислицыну из «Девчат». Ах, молодость! При этом бытовая история взросления обогащена историей гражданского становления: лицеисты отвоёвывают право на свободное слово и совесть.
При этом, оказывается, что между родительской опекой и государственной цензурой не так уж много различий: взрослые и правительство то и дело что-то запрещают — то Лермонтова, то радио «Голос Америки», то рэперов Хаски или Элджея. Лицеисты бунтуют, собираются печатать стихи Лермонтова в своей газете и ставить «Маленькие трагедии» Пушкина. А сегодня Кирилл Серебренников, поставивший «Маленькие трагедии» в своём «Гоголь-центре», уже больше года сидит под домашним арестом. Удивительные и страшные совпадения.
— Это история про слово, про идеи, — сказала в финале драматург Ольга Михайлова. — В нашей стране — страшная боязнь слова и одновременно маниакальная любовь к нему.
Григорий Заславский.Эксперт лаборатории, ректор ГИТИСа Григорий Заславский, прилетевший в Архангельск буквально на один вечер, высоко оценил работу молодого режиссёра. По его словам, в ней «совершенно очевидно заложен спектакль». Сам же Игорь Макаров горячо поблагодарил «пановцев», за три дня совершивших невозможное.
— Вы все — герои! — сказал он труппе. — Очень редко встречаешься с такими открытыми душами.
Эскиз по пьесе Ольги Михайловой «История одного преступления, или Три смерти», основанной на переписке Льва Толстого и Петра Столыпина, воплотил актёр и режиссёр Захар Хунгуреев. Он учился у Славы Полунина, Антона Адасинского и Лео Басси — уже за одно это Виктор Панов принял его, как родного. Реальные письма выдающегося писателя и государственного деятеля Михайлова сплела с детективной линией: влюблённый адвокат Яншин апеллирует к ним, надеясь спасти от правосудия красавицу подзащитную — крестьянку Марью Крюкову, зарубившую своего свёкра.
В удивительно красивом эскизе — за спинами героев, как тени-приведения, колышутся их проекции на стене, — Захар Хунгуреев соединил притчевое начало с ток-шоу, представив полемику Толстого и Столыпина о России, собственности и земельной реформе, как теледебаты. В красном углу, как говорится, — Столыпин, в синем — Толстой, и, как и на телевидении, их даже гримируют.
Оба говорят предельно мало: выручают группы поддержки, которые в разные моменты кажутся то секретарями-спичрайтерами, то верными последователями- толстовцами и государственниками, — то любящими семьями. Накал страстей, как и бывает на дебатах, возрастает быстро — от чинных приветствий до выкриков с места и даже выстрела.
Всё происходящее рифмуется с сегодняшним днём. У публики на «ура» идут слова про чиновников, которым готовы приплатить за то, чтобы ничего не придумывали. Вдобавок бескомпромиссные «пановцы» добавляют этой риторике «мяса» и локального звучания, иммерсивно вворачивая в полемику Архангельскую область и свалки.
Ирина Булыгина.Героиня Марья Крюкова, в то же время, персонаж совсем не политический. Скорее, метафизический, но при этом — абсолютно живой, больной, дышащий и реальный. Всего за три дня студентка Ирина Булыгина смогла вжиться в страшный травматичный образ взрослой женщины — без заламывания рук, с поразительной житейской естественностью и прямодушием. Становится страшно, когда юное существо так просто говорит: мол, разве мудрёное дело — убийство? Такое равнодушие рождается в ответ на постоянную жестокость.
В монологе Крюковой — «Что ты знаешь про мою… про мою бабью жизнь?», — оттуда, из из 1908 года, нам, в 2018-м году, слышится отзвук актуального феминистского дискурса. Ещё одно поразительное совпадение лаборатории: в 2017-м один американский словарь назвал «феминизм» словом года, а ведьму активистки движения считают своей иконой. Мужчины, по словам автора пьесы Ольги Михайловой, черпают знания о женщинах не из личного опыта, а из книжек: для них женщина — либо ангел, либо ведьма, третьего не дано. Вот и влюблённый Яншин (Александр Берестень) в восприятии Марьи проходит от обожествления до омерзения.
В горько-сладком финале Александр Берестень и Ирина Булыгина вместе со всей труппой спели «Гни свою линию» группы «Сплин». Мнения по поводу уместности этой песни разошлись, но эмоциональную точку во всей лаборатории она, определённо, поставила.