Вернисаж экспозиции получился столь же многолюдным, сколь сама выставка: свои работы на неё представили 62 северных художника — от мэтров и долгожителей регионального отделения СХ, до талантливой молодёжи вне Союза. Но сколько всего картин, никто не считал: представляется, что за сотню. На афишу выставки в этом году попали «Тревожные деревья» Татьяны Герасимовой — угловатые истуканы в розовом сумраке.
Графичный «Лодочник» молодого художника Дмитрия Резвого современен и динамичен: крепкие руки уверенно держат вёсла, губы кривятся в лукавой усмешке, глаз не видно под кепкой, и кажется, будто ёлки по двум берегам так и проносятся — уж больно сильно мужчина загребает.
Всеволод Видякин на главную северную выставку представил южные пейзажи — на акварельных «Улочках старого города в Анталии» всё словно застыло в сладком жарком мареве.
От «Родительской субботы на реке Лузе» графика Евгения Зимирева будто исходит свечение. На этой жанровой картине, герои которой по православному обычаю поминают своих дорогих усопших, нет статистов: на каждом лице — глубокое переживание, светлая печаль и строгость, которые задевают за живое.
«Родительская суббота на реке Лузе» Евгения Зимирева.Трагедии целого поколения, осиротевшего из-за Великой Отечественной, посвящена работа Сергея Сюхина — простая картина со сложным названием. «А дедушка давно ушёл на войну, я его и не видел» — называется она. От дедушки осталась только дорожка следов на снегу.
Дмитрий Трубин как всегда эпатирует и играет по-крупному. Шедевры Леонардо Да Винчи он переводит на свой художественный язык — заостряет углы, «выкручивает» геометрию до максимума. Свои версии он называет маньеристскими — в память об упадке Ренессанса.
По бокам — маньеристские версии Леонардо Дмитрия Трубина.В этом году на традиционной выставке не нашлось места скульптуре и декоративно-прикладному искусству. Зато куратор выставки Евгений Зимирев создал настоящее зазеркалье, путешествуя по которому, заглядываешь не только в лица людей на холстах и листах, но и в себя. И разгадываешь — что стоит за тем или иным пейзажем, портретом или сюжетом.
«Илька».Вот кто этот акварельный рыжий, с яркими губами и квадратными очками — Илька? Его создательница (во всех смыслах) Марина Архангельская рассказывает: Илька — это её сын, «противный», но любимый мальчишка.
— Я написала несколько вариантов его портретов, и пока я этот вариант не сделала, я не успокоилась, — говорит Марина Архангельская. — Он полностью характеризуется во всех отношениях этим портретом. Он весь помешан на компьютере: эти квадратные очки — как мониторы. Он весь такой угловатый, всё никак не переживёт подростковый период, хотя ему 19-й год идёт. У него пока не укладывается в голове, что вся наша жизнь, наши слова, наши поступки, — это то, что мы оставляем своим потомках.
Марина Архангельская.Для художницы портрет сына стал своеобразным опытом переживания отношений с ним.
— Абсолютно, на сто процентов! — рассказывает Архангельская. — Я вам серьёзно говорю. Мы с ним всегда на такой грани находимся — на пике буквально! Всегда, всюду и везде. В жизни он более накачанный, более мощный, хотя ведь по-настоящему — тростиночка на ветру…
«Театр» Бориса Копылова.От картины «Театр» художника-философа Бориса Копылова веет трагической беззащитностью: белая фигура актёра, застигнутого с поднятыми руками перед полным зрительным залом, — словно на простреливаемой со всех сторон высоте.
— Он расстреливается зрительным залом, — поясняет Борис Копылов. — Видите, сцена красная? Она раскалённая! А он белый — чистый, обнажённый. Он стоит перед тёмным залом, но как зал отзовётся? Неизвестно. Потому что в зале сидят те, кто хлопают ему, но там нет любящих, там нет дорогих ему людей, тех, кто разделяет с ним его судьбу. Все актёры, режиссёры, поэты, художники так же обнажёнными ходят, их можно ударить по любому месту. И все смотрящие на него сейчас должны сосредоточиться и сами ответить: кто он и как с ним надо поступать — любить его, сожалеть ему?..
На этой картине художник спорит с журналистским штампом — «представить на суд зрителей».
— Судить из зала никто не имеет права, — говорит мастер, — потому что ничего не делается «на суд». Я ничего не делаю «на суд», и никто не имеет права судить меня. Я делаю то, что у меня в душе сложилось, и пытаюсь поделиться этим с теми, кто хочет смотреть. Кто не хочет — пусть пройдёт мимо. Я своим зрителям всегда говорю: прежде чем прийти на выставку, уничтожьте в себе судью.
«Ночь на Белом».С табличкой у картин северодвинки Клары Джафаровой вышел конфуз: девушку «омолодили» на девять лет, перепутав дату рождения. Но и без того Клара — одна из самых молодых участников экспозиции. Её беломорские пейзажи из серии «Ночь» приковывают взгляд.
Клара Джафарова.— Я не состою в Союзе художников, но уже довольно давно участвую в выставках — как закончила колледж, — рассказывает Клара. — В «Ночи на Белом» мне хотелось запечатлеть какое-то сумрачное состояние. Кажется, здесь каждый может что-то своё увидеть. Для меня это какие-то ночные истории — тени, переходы, льдины… Меня интересует глубокое погружение в ночь.
Экспозиция открыта для посетителей до 25 февраля в Выставочном зале Союза художников (проспект Советских космонавтов, 178).