Устина Яковлева (слева) и Ульяна Подкорытова (справа). Фото предоставлено организаторами арт-резиденции.Последний день отпуска, утро. Звонок с неизвестного номера. Принимаю вызов и слышу голос Екатерины Шаровой — искусствоведа, куратора проектного бюро Arctic Art Institute.
— Мария, мы в Чаколе! — говорит она. — Со мной художницы — Устина Яковлева и Ульяна Подкорытова. У каждой из них своя связь с Севером. Устина по матери родом из Усть-Цильмы, а Ульяну назвали в честь шергинской Ульянки, которая хуже керосину…
Выясняется, что художницы вот-вот разлетятся по домам. И поймать их можно только в аэропорту Архангельска, перед регистрацией на рейс. Там и встречаемся — с Екатериной, художницами и основательницей «Марьиного Дома» Анной Злотко.
Слева направо: Устина Яковлева, Екатерина Шарова, Анна Злотко, Ульяна Подкорытова.Арт-резиденцию дом-музей провёл совместно с Arctic Art Institute. С самого начала Анна Злотко собиралась открыть в Чаколе резиденцию — чтобы не консервировать, а распространять накопленные знания о северной культуре. Екатерина Шарова познакомила её с художницами, которые а) благодаря своей известности, привлекут внимание арт-сообщества к родине Марьи Кривополеновой; б) получили неакадемические знания о Русском Севере из семьи.
— Мы рады возможности взаимодействовать и открывать какие-то невероятные пласты русской культуры, это большая привилегия, — рассказала Екатерина. — С самого начала у нас в Arctic Art Institute была амбиция открыть что-то новое в современном русском искусстве. Этот проект — логичное продолжение самого первого Arctic Art Forum, тема которого была «Телесное знание». Сейчас я исследую материалы об искусстве Севера, которые есть в столичных библиотеках. В Российской национальной библиотеке Марью Дмитриевну знают, называют «звездой», но материалов об искусстве Севера там практически нет, так что искусствоведческая работа о Севере очень важна.
По словам Екатерины, Север играл огромную роль в развитии российской культуры, но, к сожалению, об этом мало кто знает.
— Я обнаружила на Ярославском вокзале копии работ Коровина и Серова, которые создавались при строительстве железной дороги до Ярославля и затем до Архангельска, — рассказала она. — Савва Мамонтов взял с собой художников, и они поехали до Архангельска, а потом — на север Норвегии. Сколько людей с этого вокзала отправляется, и никто не знает этой истории. И в этом же году оригиналы этих работ, которые делались к нижегородской выставке 1896 года, я увидела в Осло в музее Мунка.
Устина Яковлева.«Непотревоженная среда»
Устина Яковлева занимается графикой, вышивкой, бисером и текстильной скульптурой.
— Мне интересны различные рукоделия, истории, — сказала она. — Мои бабушка и мама из Усть-Цильмы, оттуда стал прорастать мой интерес к Северу. Я много слышала от мамы, как моя прабабушка Устина — единственная из всей семьи — оказалась в Архангельске. Для неё это тогда было невероятное впечатление: большой город, изобилие, красота, река… В резиденции мы общались со старожилами, слушали песни и истории. Очень здорово, что в Чаколе сохранилась непотревоженная среда. У меня довольно интуитивное искусство, и мне нужно собирать впечатления: здесь это всё и происходило. Мне важно видеть традицию, обучаться новым техникам: мама Анны — она большая рукодельница — научила меня прясть немножко.
Также Устина написала несколько рисунков акварелью и сделала вышивку.
А Ульяна Подкорытова, закончившая Московскую школу фотографии и мультимедиа имени Родченко, занимается видеоартом, инсталляциями и перформансом.
— Мои родители были одними из организаторов музея народной графики в Москве, и я с детства воспитывалась в атмосфере интереса к русскому лубку, — пояснила она. — Мы жили в Абрамцево — это такое место, где с конца XIX века начали жить художники, которые интересовались русскими сказками — Бибилин, Васнецов, Серов, Поленов. Поэтому Север для меня с детства был связан со сказкой и мистикой. У нас дома пели много народных песен и была большая библиотека по текстам Русского Севера. А моя тётя — специалист по резьбе по кости — училась в Холмогорах. Мне очень нравился говор моей бабушки — он тоже северный, хоть и отличался от архангельского.
«На резиденцию приехала с диктофоном»
В резиденции Ульяна Подкорытова много фотографировала, снимала видео и создала книгу комиксов. Главным каналом получения информации о Севере и его людях для неё стал голос.
— Основным медиумом для меня помимо графики и скульптуры является звук, — отметила она, — поэтому на резиденцию я приехала с диктофоном. Мы очень много записывали, как разговаривают чакольские бабушки. Я думаю, что потом на фоне этого я сделаю какую-то многоканальную звуковую инсталляцию, используя контретно их интонирование. Может быть, это будут даже какие-то отдельные слова, которые не несут смысловой нагрузки, но создают музыкальный ландшафт. Будет здорово вычленить интонации, части слов или окончания, создать своеобразное звуковое облако которое позволят чувственно составить впечатление о Севере и его людях.
Художница второй раз в Архангельске: впервые она была здесь более десяти лет назад.
— Помню деревянные мостовые между бараками на окраинах, — вспомнила тогдашние впечатления она. — Разливалась грязь, было такое жидкое лето, и меня так поразило, что дороги тоже сделаны из дерева! Обидно, что это не сохраняют: можно было это использовать как-то в дизайне, а тут всё так же завалено плиткой. Это то, что нужно поддерживать и пестовать в городе, для того, чтобы он имел своё лицо. В Архангельске потеряна визуальная составляющая. Я смотрю на город и не вижу отличий от московского Алтуфьево. А когда я слышу говор, я вижу отличия Архангельска от другого города. Слуховой маркер для меня ярче, чем визуальный.
Сундуки бабушки Шуры и скоморошина Зинаиды Усовой
В арт-резиденции художницы познакомились с местными жителями — например, с 80-летним гармонистом, дальним родственником Марьи Кривополеновой, и неунывающими чакольскими женщинами.
— Когда бабушки начинают вспоминать, сразу видишь их молодыми, их тяжёлую жизнь, и теперь они сидят с нами, — сказала Устина Яковлева. — У меня вообще тяга к бабулям. Когда собирается несколько поколений женщин, начинается волшебство!
Также гости встретились с родственниками Иоанна Кронштадского. Они подарили резидентам один из 25 томов Свода русского фольклора. Кстати, содержание двадцати из них было собрано в Архангельской области.
Исследование, которое художницы провели во время арт-резиденции, станет точкой отсчёта для создания новых работ. Их в ноябре представят на выставке в Архангельском музее художественного освоения Арктики. Организаторы уверены, что это будет нечто новое для Архангельска. И для современного искусства России вообще.
— Мы хотим вписать аутентичные вещи того времени, к которым прикасалась Кривополенова, в современное искусство, — отметила Анна Злотко.
Ульяна Подкорытова по итогам резиденции представит на выставке небольшой фильм и видеопортреты местных жителей. А Устина Яковлева — вышивки, графику и, возможно, инсталляцию и artist book по мотивам своих впечатлений.
— Каждый из нас будет работать со своей внутренней мифологией, — добавила Ульяна Подкорытова. — Это не будет просто фольклорное исследование, которым занимается студент консерватории или филолог. В моём фильме будет отчасти и моя история, и история Марьи Дмитриевны.
Когда я спросила о самом ярком впечатлении от резиденции, художницы вспомнили бабушку Шуру с расписными сундуками и скоморошину Зинаиды Усовой.
— Мы несколько дней ждали от бабуль чего-нибудь старинного, — рассказала Ульяна. — И тут в последний день заводная замечательная Зинаида Усова — а она из Чаколы никогда не выезжала, города не видела, — взяла и запела сначала необычную колыбельную конца XIX века. А потом всё глубже, глубже и выдала какую-то древнюю скоморошину! Это был подарок. А бабушку Шуру мы попросили открыть амбар, и я пошутила: «Сейчас она откроет, а там у неё — сундуки расписные!». Она открыла, и действительно — куча сундуков, как в сказке!