— Второй год с крысами точно, — говорит Анастасия. — Раньше мы их тут как-то не замечали, а сейчас они просто тут бегают, как у себя дома.
В таких условиях Анастасия живёт с четырьмя детьми. Они единственные квартиранты, остальные жильцы съехали. Дом 1928 года постройки, со слов женщины, уже лет лесять как сошёл со свай. Но аварийным был признан в декабре 2017-го. Но что толку от этого статуса?
— Собираем воду мы на улице, у крыльца, — говорит Анастасия.
— В смысле, у крыльца?
— Ну, у нас там сток сделан: вода с крыши стекает — прямо в бак. И потом мы её берём.
— То есть, вы её для хозяйственных нужд используете? Или пьёте?
— Нет, мы её не пьём. Мы покупаем питьевую воду в магазине.
А ещё ветхие трубы, треснувшие печи. Управляйка, как водится, в доме не появляется вообще. А вот квитанции отправляет исправно.
— В программу переселения данный дом не включён, потому что он был признан аварийным после 1 января 2017 года, — комментирует глава департамента городского хозяйства администрации Архангельска Владимир Шадрин.
— А в рамках каких програм он может быть переселён?
— В рамках будущих программ, в которые будут включаться дома, признанные аварийными после 1 января 2017-го.
— То есть, после 2025-го?
— Ну, пока иного нет. Если будет какая-то иная программа, значит, в более короткие сроки. Другой программы на сегодняшний день нет.
За маневренным жильём Анастасия, конечно, обращалась. Но это как менять шило на мыло. Женщина обратилась к детскому омбудсмену Ольге Смирновой. Вся эта ситуация — сплошное нарушение прав не только детей, но и самой Анастасии. К сажалению, в регионе такие истории не единичны.
— У меня вопросы жилья всегда были на первом месте. В 2018 они перешли на второе место, в 2019-м — на третье, — отмечает уполномоченная по правам ребёнка при губернаторе Архангельской области Ольга Смирнова. — Программа переселения из ветхого и аварийного жилья даёт свой результат, но не быстро.
— Просто все отправляют в другую инстанцию, — со слезами на глазах говорит Анастасия Плашкина. — Никто не может помочь.