Фото Екатерины Чащиной.Выставку открывали редакторы и дизайнеры издательства Рустам Габбасов и Евгений Юкечев. Евгений родом из Новосибирска, Рустам из Салавата (Башкирия). Познакомились друг с другом в Москве в Британской высшей школе дизайна и с тех пор работают вместе. Евгений — в Берлине, а Рустам — в Москве. Целый год после начала пандемии ребята не виделись, и вот Архангельск стал поводом встретиться. Мы поговорили с Евгением и Рустамом о том, каким им показался город и, заодно, о других важных, но не самых очевидных темах.
Евгений Юкечев. Фото Артёма Келарева.Про рекламу и Архангельск
Евгений: Ловлю себя на мысли, что концентрация графического шума ниже, чем в Новосибирске, чем в Москве, на какую-то долю. Меньше рекламных поверхностей. Как типограф, я отмечаю ритмы. В Архангельске много пространств, в которых есть чёткий ритм. Мне это нравится, меня это успокаивает. Несмотря на то, что само пространство или его пропорционирование может быть не очень комфортным.
Рустам: Чувствуется, что в плане была какая-то регулярность, которая сейчас немного нарушена. Проспектность. Что-то такое чувствуется.
Евгений: Рекламная среда всегда агрессивна, пока она не подчинена культурной среде. В России такого нет нигде. Но именно в Архангельске, там где мы были, концентрация ниже. В целом, удивляюсь, почему мы явление наружной рекламы принимаем. Всё, что касается продвижения товаров на улицах — это запрещённый приём. На моём внимании, на моём пространстве, жертвуя моим комфортом кто-то делает деньги. И обсуждать качество: хороша или плоха та или иная реклама, довольно бессмысленно. Потому что она не имеет права существовать как жанр. Вывески — да. Они мне дают опознавательные знаки, они нужны, чтобы я знал, где булочная, парикмахерская и так далее. Афиши мне нужны. Для них есть устоявшийся формат — афишные тумбы. И жанр плаката прекрасный. Всё остальное — пельмени, пылесосы, осаго, скидки и что угодно — не нужны.
Рустам: Через всё это прошёл Лондон ещё в середине XIX века. Тогда город превратился в одну большую газету с объявлениями. Интересно исследовать, как была решена эта проблема. Мне нравится решительность Жени в этом вопросе — действительно, просто запретить.
Про недостаточно убедительный дизайн вывесок
Евгений: Тут два процесса встречных должно быть запущено. Повышение общей визуальной культуры. Не только среди дизайнеров, но и среди зрителей. Пешехода как гражданина должны раздражать плохо спроектированные вывески и некомпетентность дизайнера. У дизайнера в рекламном агентстве значится в трудовом договоре, что он — дизайнер, но это ещё не значит, что у него есть квалификация для решения таких задач. Так что эта проблема только через образование решается. Через гигиенический уровень образования дизайнера. И количество выпускаемых специалистов. Далеко не каждым дизайнером можно «нарисовать». Если у дизайнера есть позиция, то работа с заказчиком для него всегда либо спарринг, либо диалог.
Рустам: Было бы хорошо, если бы была цензура в небольших городах на уровне мэрии. Допустим, сотрудник — специалист и увлечённый человек с хорошим образованием и опытом работы графическим дизайнером, типографом смог бы сформировать систему оценки. Смог бы объяснять, зачем вот именно это здесь нужно или не нужно, почему можем это пропустить, а вот это — нет. Но это опасная дорога, конечно,
Евгений: Да, но это рабочая модель в Европе. Чистота там не только от высокой культуры дизайнеров и зрителей, но и, в том числе, из-за правил.
Рустам: Действительно, дизайн-код — это один из шагов в верном направлении.
Фото Евгения Юкечева.Про шрифтовые находки в Архангельске
Рустам: Было минимум три. Причем две из них связаны с очень необычным и довольно прогрессивным гротеском (прим., гротеск — шрифт без засечек). Вот надпись на памятнике тюленю. Шрифт хорош. Потому что он вбирает в себя какие-то исторические формы. И в то же время он парадоксально свеж за счёт вернакулярных, как сказал бы Кричевский (известный дизайнер, типограф, автор), просторечных решений. И эти решения там очень уместны. Ещё трёхногая Т (надпись на арт-объекте «Окно в Арктику»). И, наконец, замечательный гротеск на плите на мысе Пур-Наволок.
Евгений: Ещё на лодке было хорошо написано кистью практически модульным шрифтом «Тойма» (карбас у Северного морского музея). Мы всегда нацелены на поиск каких-то интересных решений. Даже одна оригинальная буква даёт графическую идею. И эта идея может быть позаимствована, интерпретирована и развита. Так что три графических идеи, которые потенциально могут превратиться в достаточно бодрые шрифты — это приличный улов.
Рустам: Ещё на афише где-то в центре города была антиква Galliard Мэтью Картера с неопознанной кириллицей.
Евгений: Это как раз и занозило тем, что нет у Gilliard кириллицы. То есть откуда-то он «прикатился».
Рустам Габбасов. Фото Артёма Келарева.Про шрифт и пиратство
Евгений: Чтобы бороться с шрифтовым пиратством, нужно время. Этот вопрос волнует именно авторов шрифта. Так что часто всё заканчивается тем, что конфликт разрешается и не выносится в публичное поле. Во-первых, он исчерпан, а во-вторых, нет времени для того, чтобы этот «кейс» упаковать в полезный и безболезненный для всех сторон материал. С другой стороны уже есть несколько материалов в нашем журнале typejournal.ru про шрифтовые лицензии. Проблема пиратства не ограничивается шрифтами. Это отношение к авторскому праву. Музыка, фильмы — проблемы с ними решаются сервисами. Сервисы дают возможность пользователю не красть, когда можно легко и за недорого купить. Мне кажется, что задача шрифтового сообщества разработать такие же механизмы. FontStand, например, как шрифтовой айтюнс, где вы можете взять шрифт на прокат бесплатно, или взять в аренду за копейки. И вам даже в голову не придёт его украсть. Другое дело, что есть разные модели использования. В целом, нужен ликбез для дизайнеров и юристов компаний и корпораций.
Рустам: «Пиратство» часто происходит по незнанию. В бесконечных лицензиях, которые дизайнеры шрифта пишут и придумывают сами, сложно разобраться. Ты вроде бы купил и заплатил, где-то использовал, но вдруг оказалось, что именно так было нельзя. И вот у Петера Билака есть хорошие маргиналии (текст на полях) в лицензии — рядом с юридическим текстом мелким кеглем написано человеческим языком, что значит тот или иной пункт в лицензии. Или вот в Fontstand — вообще две строчки. «Юридический» язык — это древний ритуал, он никуда не денется. Но надо стараться его переводить на нормальный язык.
Фото Артёма Келарева.Приходите посмотреть!
Выставка книг издательства «Шрифт» будет работать в Добролюбовке весь июнь. Кроме собственно книг на выставке демонстрируется то, что обычно остаётся «за кадром»: издательская команда, модульные сетки, шрифтовые пары… Если вы хотите узнать чуть больше о современном книжном дизайне, то самое время сходить в библиотеку.
Фестиваль «Typomania в Архангельске» продолжается. 29 мая открылась плакатная выставка в музейном дворике на Поморской улице, а 5 июня в Добролюбовке открывается большая плакатная выставка работ берлинской студии Yukiko, французских дизайнеров Brest Brest Brest, швейцарцев Balmer Hählen и Мартина Хейнена, дизайнера из Лондона Тины Тули и Ксении Ставровой, а также уличная выставка голландского художника Йеруна Эрози.
Подробную программу можно найти здесь.
Напомним, что фестиваль «Typomania в Архангельске» организовало объединение дизайнеров «Плакат-центр». Его в этом поддержали ЦСИ Архангельск (победитель конкурса «Поддержка центров социальных инноваций» программы «Эффективная филантропия» благотворительного фонда Владимира Потанина), Центр современного искусства ARKA, региональное министерство по делам молодёжи и спорта, областной Дом молодёжи и, конечно, библиотека имени Добролюбова.