21 июня в Архангельске начался первый этап проекта City Says, посвящённого исследованию города в контексте паблик-арта. Для участия в нём авторы идеи — студия творческих инициатив «Солнце Маори» и центр современного искусства ARKA — собрали в областном центре 11 экспертов, в число которых вошли урбанисты, архитекторы и социологи.
Планируется, что за неделю они изучат архитектуру нескольких районов столицы Поморья и дадут свои рекомендации на тему арт-объектов, которые «помогут разбавить серую гамму нашего северного города». Свои наработки участники City Says передадут художникам, которые и воплотят их в жизнь.
Помимо исследовательской части, в проекте есть и просветительская — приглашённые исследователи читают лекции, посвящённые урбанизму и тому самому паблик-арту. 22 июня со своим сообщением «Советская архитектура, хипстерский урбанизм и седьмое письмо Чаадаева» выступил Иван Сапогов — председатель Общества охраны памятников модернизма, журналист, городский исследователь.
10 минут на историю всей советской архитектуры
В начале своего выступления Иван Сапогов признался, что оно займёт всего 20 минут — хотя согласно программе City Says, лекция занимала слот с шести до семи часов вечера. Выделенным временем эксперт распорядился следующим образом — десять минут он отвёл на историю советской архитектуры, а ещё десять — на тех самых хипстеров и Чаадаева.
Начав с 1920 года и рационализма, лектор через конструктивизм и советский монументальный классицизм довольно быстро добрался до 1955 года и постановления ЦК КПСС и СМ СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», поставившем крест на сталинском ампире. На следующем архитектурном стиле в истории России — советском модернизме — автор лекции остановился уже немногим подробнее.
По словам Ивана Сапогова, разделить советский модернизм можно на четыре направления — протомодернизм, советский функционализм, брутализм и постмодернизм. Они постепенно сменяли друг друга, отражая, в том числе, и достижения зарубежной архитектуры.
Так, протомодернизм просуществовал с 1956 по 1962 год. Можно сказать, что в то время архитектура Страны советов оказалась в своеобразном лимбе — декор уже под запретом, а как строить по-новому — пока не очень ясно. В результате с заложенных ещё до Постановления зданий сдирали все портики и колонны и строили их в усечённом виде — без башенок и шпилей.
«Настоящий» совмод, по мнению лектора, наступил в 1962 году вместе с московским Дворцом пионеров на Воробьёвых горах. Лёгкое вытянутое здание со стеклянным фасадом, украшенное мозаичным панно дало старт советскому функционализму и стало буквально отражением Оттепели.
Вся эта лёгкость и прозрачность продлилась до 70-х годов. Её на смену пришёл брутализм — стекла стало меньше, фасады нарастили вес. Здания начали приобретать вид перевёрнутой пирамиды — как, например, нынешнее здание администрации Тульской области, чьё строительство было закончено в 1983 году.
Уже постмодернизмом, по словам Ивана Сапогова — это здание Президиума РАН. Своё неофициальное название — «Золотые мозги» — оно получило из-за сложной пространственной конструкции, венчающей здание. К слову, из-за этих «мозгов» спикер и отнёс комплекс сооружений, находящийся на Юго-Западе Москвы к постмодернизму.
Закончив про совмод, Иван Сапогов остановился на вопросе его «положения» в современной России. Выводы неутешительные — советский модернизм сейчас, за редкими исключениями, не ценят и не любят. В следующей части своей лекций автор постарался объяснить, почему это так
10 минут на пространные рассуждения
По мнению Ивана Сапогова, в нелюбви к советскому модернизму повинен русский философ Пётр Чаадаев, а точнее его «Философические письма». В них он противопоставил Россию и её традиционные ценности странам Европы и Востока, назвал её существование мрачным и тусклым, отрицающим прогресс. Только вот не очень понятно, почему в названии лекции речь шла о седьмом письме Чаадаева, хотя её автор цитировал первое.
— В СССР «Философические письма» публикуются в 1989 году. Не знаю, можно ли говорить, что идеи из них укоренились в России, но, от современных блогеров-урбанистов можно услышать, что да, Россия — хтоническая и страшная, — высказал своё мнение Иван Сапогов.
Своеобразным спасением от всего этого мрака, согласно лектору, и стал возникший на рубеже 00/10 годов XXI века хипстерский урбанизм — публичные пространства с красивыми скамейками, фонариками и озеленением. К слову, автор данного термина — социолог Виктор Вахштайн — потом даже жалел, что ввёл его в обиход.
К хипстерскому урбанизму автор озвучил сразу несколько претензий. Во-первых, от его элементов страдает любимый лектором совмод — например, на стенах его представителей рисуют граффити и муралы, что совсем там не к месту. А во-вторых, из-за тиражирования публичных пространств и их функциональных элементов районы города утрачивают свою идентичность, города становятся похожими друг на друга.
— Эти типовые средства меня пугают. Что же касается выводов по лекции — то их не будет. Я просто поделился с вами тем, что меня беспокоит, — резюмировал своё выступление Иван Сапогов.
Если всё-таки делать выводы, правда, не о судьбе архитектуры совмода в современной России, а об лекции, то она получилась спутанной. Особенно её финал. Защищая советский модернизм, то есть, массовое строительство типового жилья, исследователь проекта City Says, в тоже время, выступает против нынешних типовых средств. Выглядит это противоречиво. Да, нельзя сказать что все здания, построенные в СССР после смерти Иосифа Сталина похожи друг на друга — советские архитекторы, грубо говоря, проектировали пространства и дома словно конструктор из одних и тех же «кубиков» ГОСТов, СНИПов, блоков и панелей. Но в тоже время нельзя и сказать, что каждое публичное пространство в России сегодня — это парк Зарядье.
К слову, открытые встречи в рамках проекта City Says продолжаются. Их расписание доступно по ссылке. ЧТо же касается арт-объектов, которые планируется создать по итогам инициативы, то их воплощения придётся подождать до августа-сентября.