В большинстве спектаклей, созданных в результате синергии поморской благотворительной организации «Время добра» и «архдрамы» — например, в «Волшебном кольце» или «Питер Пэне», — играют взрослые профессиональные актёры. А в «Калейдоскопе» заняты только юные непрофессиональные артисты — воспитанники «особой» театральной студии «Время добра», одноимённой танцевальной группы для детей с синдромом Дауна и юные артисты детско-юношеской театральной школы театра. Из взрослых — только постановочная группа во главе с режиссёрами — артистами-ломоносовцами Артуром Чемакиным и Юрием Прошиным.

Для Чемакина и Прошина эта работа — тоже своего рода студийная, ученическая. «Калейдоскоп» — это второй их совместный проект с «Временем добра». Вместе с ними «особая» студия впервые взялась за взрослые темы — в спектакле «Игра» о сложностях выбора. А теперь ребята пошли ещё глубже и сыграли спектакль о скоротечности человеческой жизни и бесконечности космоса.

В результате взрыва, который «огромным консервным ножом вспорол корпус ракеты», людей выбросило в открытый космос, «подобно дюжине трепещущих серебристых рыб». Артисты в своих серебристых и блестящих костюмах, с глиттером на щеках, сделались похожими на этих рыбок — или на сияющие частички в калейдоскопе. Открытый космос сыграло само пространство — выкрашенные в чёрный цвет после ремонта стены Абрамовского зала.

Режиссёры перенесли на сцену рассказ Брэдбери с незначительными изменениями. Авторскую речь поделили между тремя артистками с гульками, как у принцессы Леи, — Евгенией Молоковской, Натальей Карушевой и Анастасией Белых. В течение всего спектакля все артисты оставались на сцене, хотя в рассказе они разбросаны по бескрайнему космосу. 

Главную роль в спектакле — наверное, впервые за пять лет, — играет участник студии «Время добра» Иван Грязнов. Большой юноша исполняет роль астронавта Холлиса, который единственный из экипажа летит на землю, размышляя о жизни и смерти. Холлис Ивана по большей части неподвижен — он то сидит, то стоит, пока вокруг него кружатся то ли эти «трепещущие серебристые рыбы», то ли метеоры, то ли секунды и минуты ускользающей жизни.

Ответы на главные вопросы человеческого существования Холлис ищет с помощью виртуальной помощницы Алисы. Причём в режиме реального времени. Когда космонавт спрашивает помощницу, что такое жизнь, и не получает ответа, на сцене слышится шёпот: «Вань, интернет». И такая, казалось бы, заминка ничего не портит — наоборот, превращается в забавный и трогательный момент импровизации, выхода из роли — живое проявление студийной взаимовыручки. Без взаимовыручки в «особой» студии, кажется, никуда. Одна из девочек в сияющем наряде помогает Саше Боярскому спуститься с постамента, на которой он стоял, весьма убедительно играя антагониста Эплгейта.

Финал получается очень символичным. Перед тем, как упасть на землю и сгореть в атмосфере, превратившись в падающую звезду, Холлис спрашивает: «Кто-нибудь увидит меня?». На этот вопрос юные артисты, благодаря студии, могли бы ответить утвердительно. Подтверждение тому — цветы и овации на поклоне.

На каждом из зрительских мест лежало по листку бумаги. В начале спектакля артисты попросили зрителей написать, что их держит на Земле. И в финале напомнили про свою просьбу. Иван Грязнов ответил так: «Желание жить».