Про бедственное положение многодетной семьи из столицы Поморья рассказали постоянные читатели газеты «Правда Севера». 

Мал мала меньше…

Многодетного отца зовут Антон. Он смущён, и кажется, что немного растерян — в последние дни, по словам Антона, ему постоянно кто‑нибудь звонит, приходит в гости — люди привозят игрушки, детские вещи. Несколько больших, ещё не разобранных пакетов стоят тут же — вдоль стены.

— Проходите, — Антон открывает дверь в комнату, — здесь мы и живём. Это Каролина, Саша, — знакомит с детьми, — а это наш Никита.

Мал мала меньше… Живёт многодетная семья в коммунальной квартире, в деревянном доме на окраине Соломбалы.

На кухне свистит чайник. Антон на печке варит кашу. Старшие дети недавно вернулись из сада — играют и бегают по коридору друг за другом. Каролине — пять, Саше — три, но по росту они практически одинаковые — как двойняшки. Годовалый Никита притих на руках у отца. Малыш, по словам Антона, в очередной раз приболел.

— Мне на работе больничный не оплачивают, так как официально выплаты по уходу за ребёнком получает мама, — поясняет Антон, — но хотя бы прогулы не ставят. Я благодарен. На работе все знают о нашей ситуации, с пониманием относятся.

— А где вы работаете?

— Я водитель автопогрузчика на складе, — говорит Антон.

Ушла и пропала

Последний раз дети видели маму три месяца назад, ещё в январе. По словам отца, она приехала 31 декабря внезапно и сказала, что будет Новый год встречать вместе с ними. Встретила, прожила дома несколько дней.

— А 6 января я вернулся с работы — её уже нет, — рассказывает Антон.

— Подождите, а вы уверены, что с ней ничего не произошло?

— Мы потом несколько раз созванивались. Я даже ездил за ней, пытался вернуть. Но отказалась возвращаться. Поначалу ещё спрашивала, как здоровье детей. А потом слышал только угрозы и запросы по поводу денег. В конце концов, я просто заблокировал её номер в телефоне…

Рассказывает, что прожил с женой больше восьми лет. И поначалу, по его словам, всё было неплохо.

— Конечно, во всех семьях размолвки бывают. Ссорились и мы иногда, — говорит Антон. — Но этой осенью, в сентябре, всё как‑то обострилось. Я был в отпуске. Моя супруга стала уходить из дома — то за грибами с ночёвкой съездит, то ещё куда‑то. Иногда неделями пропадала. Стала злоупотреблять алкоголем.

— А раньше ваша жена выпивала?

— Да, — кивает Антон. — Но потом закодировалась, не пила около полутора лет. Я даже решил, что всё… Что жизнь налаживается. Хотел взять ипотеку, выкупить дом с помощью материнского капитала. Но буквально за пару месяцев всё переменилось. Резко. Как будто что‑то в голове произошло. Может, после той кодировки? Я не знаю… Начались скандалы. Охладела она не только ко мне, но и к детям.

По словам Антона, вначале он ещё пытался наладить отношения с женой, но потом понял, что налаживать‑то больше и нечего.

— Знаю, что она уже нашла себе молодого человека, — поясняет Антон. — Я её не держу! Вопрос в другом — дети.

«Мама есть, но её нет»

Говорит, что все выплаты и пособия, которые по закону положены на детей, жена получает сама. Но до последнего момента малыши, по словам отца, этих денег не видели. И только недавно, уже после того как Антон обратился в суд, жена прислала часть детского пособия.

— Я предложил, можем не разводиться — живи, как хочешь, но давай переоформим пособия на меня, — говорит Антон. — С детьми справлюсь сам. Ведь и раньше, до её кодировки, когда она так же гуляла, я с малышами один оставался. Всё при мне было — зубки первые, первые шаги. И болели они со мной, я ночами не спал… Но жена не идёт на это. В итоге получается, что у неё как у матери есть все права, а у меня как у отца — ничего.

Я даже не могу сейчас продлить статус многодетной и малоимущей семьи, — поясняет Антон. — Делал запросы в социальную защиту, в опеку. Мне везде ответили: раз мама — заявитель по документам, то она и должна всё сама оформлять. Но мамы‑то нет… А для меня двери закрыты на том основании, что «мама есть».

Саша с Каролиной ходят в детский садик бесплатно — на социальной основе. Но, по словам Антона, ему уже выдали уведомление и предупредили — статус, чтобы и дальше сохранилось социальное место, надо продлевать.

— И я опять столкнулся с тем, что это «должна делать мама», — Антон в отчаянии. — Какой‑то бег по кругу…

«Ты тут не прописан!»

Каждый день в их семье начинается одинаково. Антон просыпается в пять утра, в семь часов вместе с детьми выходит из дома — развозит малышей по детским садам и бежит на работу.

— Сейчас, пока мы ждём место в садик для Никиты, я устроил его в частный детский сад, — поясняет Антон. — На это уходит большая часть моей зарплаты.

— А живёте вы тогда на что?

— На то, что остаётся…

По словам Антона, раньше, до того как жена исчезла из их жизни, у него было две работы, и с деньгами было полегче. А сейчас — экономия во всём. Родственников в Архангельске, которые могли бы хоть иногда нянчиться с детьми, у него нет — только знакомые и соседи.

— Я сам из Пинежского района, родители мои там, — говорит Антон. — Спасибо Василию, соседу по квартире, он на инвалидности, но нам помогает. И я ему тоже — с дровами, например.

— А эта комната — ваша общая собственность с женой?

— Нет. Это социальный найм. Жена прописана здесь вместе с детьми. Из-за этого тоже, кстати, проблемы. Сколько раз было, что она меня выгоняла со словами: «Ты тут не прописан!»

— Антон, дети часто спрашивают про маму?

— Старшие, конечно, маму помнят, но, если честно, с каждым разом спрашивают о ней всё меньше, — говорит Антон. — Маленький совсем не помнит… Даже когда мама тут жила, Никита ближе ко мне был. И первое слово своё сказал не «мама», а «папа»…

Юрист Александр Сухих представляет интересы Антона Хухра в суде.

— Это дело мы ведём с февраля, — говорит Александр Сухих. — Подан иск о расторжении брака, лишении матери родительских прав, определении места жительства детей при раздельном проживании родителей, а также на взыскание алиментов. Характеристики на Антона Хухра как с работы, так и из детских садов — положительные. Судебное заседание перенесено на 11 апреля.

По словам Александра Сухих, после того как он разместил пост о семье Антона на своей странице в социальной сети, пришло больше тысячи откликов.

— Я не ожидал, что это вызовет такой резонанс, — признаётся Александр. — больше 400 репостов было. Пишут не только из Архангельской области, но и из Санкт-Петербурга и даже из Эстонии. Вечером в понедельник я отвозил Антону деньги — переводы, которые пришли на его имя — это больше 30 тысяч рублей. Надеюсь, что после того как проблема решится в суде, отец сможет получать все выплаты и пособия. Но мы, конечно, не оставим эту семью — будем помогать до тех пор, пока необходимо.

Телефоны для желающих помочь семье Антона Хухра +7 950 25 32 724 и +7 909 55 44 621.