Евгений Авраменко и Ольга Зубкова.В нём история жизни актрисы будет переплетена с воспоминаниями патрицианки Апронении Авиции, жившей в Древнем Риме в четвёртом веке нашей эры. Режиссёр Евгений Авраменко взял за основу произведение Паскаля Киньяра «Записки на табличках Апронении Авиции».
На каждую табличку Апронении у Ольги Павловны будет своя, и определить, где чья, будет не так просто.
Мы встречаемся с Ольгой Павловной и Евгением в Абрамовском зале драмтеатра, где они репетируют. Обсуждают что-то. Иногда даже спорят.
На коленях у Ольги Павловны — папка с фотографиями.
— Что говорить, красивая была женщина, — говорит актриса, разглядывая себя в образе из спектакля «Дон Сезар де Базан». — Какая красота! Ну, привет, Ольга Павловна в сегодняшнем костюме…
Не слушайте Ольгу Павловну: она нарядно и со вкусом одета, с кольцами на пальцах, с интересной брошью на жакете.
Фото пресс-службы театра.На другой фотографии Ольга Павловна в образе Миледи из «Коварства и любви». Эту роль она «увела» у другой актрисы.
— Я не была назначена, — рассказывает Ольга Павловна. — Но мне так хотелось её сыграть! Подошла к режиссёру и говорю: «Я очень хочу играть в вашем спектакле. Я не могу вас просить, но могу показать. Как вы к этому отнесётесь?». Он сказал: «Интересно!». И мы тут же пошли в репзал. А потом он — раз! — и поставил меня в репетиции. Даже при том, что была такая актриса — у-у-у! — она была готова меня убить!..
До звонка от Евгения Авраменко Ольга Павловна и не планировала праздновать юбилей. Но молодой постановщик её заинтриговал. Он предложил ей отметить 85-летие спектаклем, основанным на эпизодах из её жизни.
— А я ему говорю: «Знаете, сколько у меня таких эпизодов? Не перечислишь!», — рассказывает Ольга Павловна.
Но согласилась. Ольга Павловна привыкла доверять судьбе.
Фото пресс-службы театра.Она родилась в станице Прочноокопской Новокубанского района, что под Армавиром. В детстве цыганка, взяв её за руку, сказала: «Будешь жить в большом городе и тебя будет знать много народа». Были и другие предзнаменования удивительной судьбы. Как-то Ольга Павловна, тогда девятиклассница Оля, спасла ребёнка.
— Прихожу из школы — толпятся все, — рассказывает Ольга Павловна. — На кровати лежит ребёнок — маленький, года нет. Все стоят, как оглашенные. Я кричу: «Вы что стоите, делайте ему искусственное дыхание!». И побежала за врачом, за руку её привела. Она спрашивает: «Кто сказал делать искусственное дыхание»?. Все указали на меня. А она говорит: «Молодец, ещё неизвестно, выжил бы он, если бы не ты». И ещё: «Знаешь, в тебе нечто есть».
После того случая решила поступать в медицинский техникум. Но на экзамене не успела переписать задание в чистовик — и забрала документы! По объявлению пошла учиться в зоотехнический техникум. А отучившись, вернулась работать в колхоз в родной станице.
— Меня знал весь колхоз, — рассказывает Ольга Павловна. — Я с главным зоотехником объезжала все хозяйства. Днём я в колхозе, а вечером — в клубе. Я танцую, я пою, я читаю, я в драматическом коллективе… И на танцах, естественно. Иду как-то с танцев, стоят ребята-механизаторы, и один спрашивает: «Это королева Прочнокопа?». Я обернулась, пальцем у виска покрутила. «Ого!», — вслед мне.
Работа над спектаклем началась с интервью. Фото пресс-службы театра.И вот однажды между колхозом и клубом пришлось выбирать.
— В Краснодаре был какой-то концерт, и я должна была его вести, — рассказывает Ольга Павловна. — И поскольку я задержалась, пришла телеграмма с работы: «Зубковой вернуться домой». Приезжаю, спрашиваю: «Вы почему меня вызвали?». А мне вопросом на вопрос: «А ты где работаешь, в колхозе или в клубе?». Всё! Как прорвалось у меня. И тут я вспомнила, что мне цыганка нагадала и решила, что ухожу, что буду искать большой город, в котором много народу.
Но за то, чтобы уволиться, ещё пришлось побороться.
— Трижды рвали моё заявление, — говорит Ольга Павловна. — И тогда на заседании правления я встала и сказала: «Прошу вас, поймите меня. Я не нашла ещё своей дороги. Я только её ищу. Поддержите меня, пожалуйста». И встаёт бригадир, маленького такого роста армянин, и говорит: «Я знаю эту девочку, она умница и мне очень нравится. Давайте её поддержим». Выставили на голосование. И все проголосовали.
После ещё пришлось отстоять своё решение перед председателем колхоза и секретарём парткома.
— Они мне говорили: «Ты погоди, мы тебя в Болгарию пошлём!», — рассказывает Ольга Павловна. — Сказали, если уйдёшь, то с профессией можешь распрощаться. А я ответила: «А я уже распрощалась». И ушла. Вот так я рассталась с зоотехнией.
Потом была машинисткой — курсы освоила мгновенно! — потом организатором игр в детском парке Армавира… И только потом судьба вывела, куда надо: в студию руководителей драматических коллективов. А уж оттуда Ольгу Павловну пригласили в труппу армавирского театра.
С главным режиссёром театра Лидией Ящининой у Ольги Павловны сложились почти родственные отношения.
— Я её звала «матушка», — рассказывает Ольга Павловна. — Она была полная противоположность моей мамы. Мама была строгая, а она — ласковая. Я была ей предана всей душой.
Зрители Ольгу Павловну скоро полюбили. Спрашивали у кассиров: «Зубкова занята в спектакле?». А потом судьба (и любовь!) привели актрису в Ангарск.
Потом «Матушка» Лидия Александровна пригласила её в ТЮЗ в Твери, который возглавила. Именно она надоумила Ольгу Павловну пойти учиться. С её лёгкой руки Зубкова попала в «Щуку». Знаменитый театральный педагог Борис Захава, возглавлявший училище, говорил про неё: «У Зубковой направление таланта трагическое, это редкость».
Ольга Павловна с табличками Апронении на коленях.В труппу архангельского театра драмы Ольга Павловна пришла в 1974 году. Ольга Павловна не раз в интервью говорила, что она актриса самостоятельная.
— Я, как правило, работаю сама, понимая, что хочет режиссёр, — говорит она. — Или даже наперекор ему.
Однажды так было в спектакле «Ричард III», где Ольга Павловна играла герцогиню Йоркскую.
— Я заплакала на репетиции, ведь она — мать злодея, бабушка замученных им детей, — рассказывает Ольга Павловна. — Режиссёр так кричал: «Что вы нюни распустили? Вы, что, думали, это Островский?». Все сидят, как птицы, глаз не поднимают. А я стою, говорю себе: «Ну, ничего-ничего, говори, ты просто не знаешь пьесу». В перерыве подхожу к нему, беру под руку: «Ну, чего ты кричал? Я же только пробую…». Он молчит… А я прошу: «Пожалуйста, разреши мне работать в этом направлении». Он махнул рукой: «Да делай, что хочешь!». Закончилось тем, что он меня назначил на премьеру. И это была такая удача! Сейчас я лечилась в больнице и попала к врачу. И он мне говорит: «Только вы вошли, я сразу вас узнал. Я помню вас в спектакле „Ричард“, как вы стоите одна на сцене…».
И вот сейчас — новая роль. Несмотря на то, что спектакль автобиографический, в нём тоже будет элемент перевоплощения.
— Мне хотелось уйти от традиционного формата творческого вечера, когда актриса со сцены рассказывает что-то о себе, — говорит Евгений Авраменко. — Для актёра и для театра важен момент преображения. И мне захотелось соединить жизнь Ольги Павловны с каким-то литературным материалом. Я много чего перечитал: рассказы Туве Янсон, пьесы Беккета, пьесу Рильке «Белая княгиня»… Но выбор материала, конечно, должен был состояться при живой встрече. После первой репетиции я понял, что именно Киньяр — эти удивительные таблички римлянки, живущей на закате античности, — подойдёт больше всего. Ведь Ольга Павловна тоже человек на стыке эпох: в её рассказах постоянно возникает советская реальность, которая уже ушла, как Атлантида. В то же время Ольга Павловна пользуется интернетом, у неё есть страничка Вконтакте. А это уже новая цивилизация. И Апронения тоже: человек старой формации, язычница, которая присутствует при разделе Римской империи, которая, казалось, вечна. Но на Рим набегают враги. Старые боги уходят. Всё больше друзей Апронении обращается в христианство.
Фото пресс-службы театра.Режиссёр обнаружил между двумя женщинами и другие сходства.
— У актёров особое мышление, — отмечает Евгений. — Когда они рассказывают о своей жизни, они же не посвящают слушателей в исторический контекст, не оперируют философскими категориями, избегают обобщений, но им важные какие-то конкретные детали и вещи. Запахи, цвета. И это проявилось и в том, как на первой репетиции Ольга Павловна стала делиться своими воспоминаниями. Для той римлянки тоже были важны детали. На этих деревянных табличках, на которых в древности вели нечто вроде бухгалтерских счётов, она вела что-то наподобие дневника. Записывала ближайшие дела, фиксировала, какие запахи она любит, а какие — ненавидит, перечисляла звуки, которые радуют душу. Мне показалось, что сам формат и содержание этих табличек перекликается с мышлением актрисы.
Сейчас Ольга Павловна готовится к премьере. Она состоится в день её рождения — 3 сентября.
— Я в тревоге большой, — говорит Ольга Павловна. — Посмотрела на себя по телевизору — чуть не заболела от расстройства! А потом прихожу в театр, и наша дежурная Аля мне рассказывает: «Ольга Павловна, видела вас по телевизору — так понравилось!». Я говорю: «Алечка, спасибо тебе, ты меня просто вернула с того света!». В магазине подходят, на улицах, как-то раз даже в санатории узнали… Сажусь в автобус, надеваю тёмные очки. Вот, «будешь жить в большом городе и тебя будет знать много народа».