А на прошлой неделе губернатор Александр Цыбульский доложил президенту России о реализации программы переселения граждан из аварийного жилья.

«Правда Севера» выяснила, как чувствуют себя новосёлы на новом месте. Оказалось, что у некоторых жителей авариек получилась совершенно новогодняя история…

С Сульфата на Воронина

В Архангельске это место в конце улицы Воронина называют «студенческий городок». Здесь сразу три техникума и два колледжа. А справа от них ещё недавно был пустырь. Теперь же стоят два новых девятиэтажных дома. Это как раз дома из числа сданных в октябре. Они построены для участников региональной программы переселения граждан из жилфонда, признанного аварийным до 2017 года.

В полумраке декабрьского утра сразу видно, что новостройки ещё не заселены: в окнах темно, свет только в одном окошке дома номер 28, корпус 3, и это квартира Ольги Плюсниной, с которой мы заранее договорились встретиться. По стечению обстоятельств Ольга Сергеевна работает в том самом паспортном отделении, к которому относятся эти дома, и сейчас оформляет прописку получившим здесь квартиры. Работа в разгаре, рассказывает она, но больше половины переселенцев ещё на подходе — ждет договоры социального найма на новое жильё.

Мы проходим в её новую квартиру: просторная прихожая, комнаты — 18 и 12 квадратных метров, в большой есть балкон. Слева в конце коридора ещё две двери, это ванная и туалет, дальше — кухня. Знакомая планировка.

– Немного изменённая 93‑я серия, — подсказывает хозяйка и рассказывает, что эту квартиру ей дали взамен трёхкомнатной в аварийном деревянном доме на Сульфате. То, что в новой две комнаты, её не смущает: дети уже взрослые и живут отдельно, а общая площадь у квартир одинаковая — 54 квадратных метра.

– Мне нравится, что здесь просторно. Например, кухня — девять квадратных метров. Конечно, и девять — это не так уж много, но, опять же, смотря с чем сравнивать. В старой квартире у меня кухня — два двадцать на два двадцать и без окна, — рассказывает Ольга Сергеевна.

– А как вам район? — спрашиваю.

– Да когда так живёшь, как мы в нашем старом доме, уже не так важно, куда, — вырывается у Ольги Сергеевны. — Я каждый год звонила в департамент насчёт расселения: «Мы куда‑нибудь в этом году попали?» И когда в очередной раз, это было в марте, мне сказали: «Да» — такая радость была! Мы ещё не знали, в какой дом поедем, знали только, что планируется сдать два дома на Воронина, два на Карпогорской и два на Ленинградском. В какой именно попадём, нам было неважно.

В квартиру — по трапу

Вы когда‑нибудь забирались в своё жильё по трапу?

Ольга Плюснина рассказывает, что в последние годы ей приходилось делать это не раз.

Дом, который она вот-вот покинет, один из самых старых в Северном округе. Это Каботажная, 3. Деревянная двухэтажка на восемь квартир почти на углу улиц Ильича и Мусинского.

– Наш дом — 1929 года постройки. При этом капремонт в нём делали только один раз, когда проводили паровое отопление, это было ещё в 80‑е годы, — рассказывает Ольга Сергеевна. — Когда мы въезжали в него в 1995 году, было ещё ничего. Главное, были все удобства: и холодная и горячая вода, и центральное отопление. Но дом стоит в низине, и в какой‑то момент нас стало топить канализацией.

Когда стало совсем плохо, дом поставили на венцы, чтобы не упал, но к тому времени падать ему было уже некуда: он осел глубоко в землю, окна первого этажа почти поравнялись с землёй, говорит моя собеседница.

В 2012 году она и трое её соседей через суд добились признания своих квартир непригодными для проживания, а в 2015 году и другие жильцы перешли в режим ожидания расселения: дом признали аварийным.

– В последние годы, — рассказывает Ольга Сергеевна, — жили так: периодически приходилось прокладывать трапы, чтобы попасть в подъезд. Канализация стояла по колено, и мы не шли, мы забирались по этим трапам домой. А вонь какая стояла!.. Ещё у нас такая особенность: водопроводные трубы проложены поверх земли, и там, где они плохо утеплены, зимой вода постоянно замерзает. Поэтому в морозы мы часто оставались без воды. Чтобы этого не произошло, приходилось оставлять водопроводный кран в квартире не выключенным настолько, чтобы вода хоть тоненькой струйкой, да текла. Оставляли воду открытой по очереди с соседями, но всё равно это выливалось в огромные счета. И даже это не гарантировало, что трубы не замёрзнут: всё равно замерзали. Канализация тоже то и дело замерзала. В прошлом году это случилось 31 декабря, и вместо того чтобы праздновать Новый год, мы чистили канализационные трубы…

Когда я слышу про эти коммунальные ужасы, я начинаю лучше понимать её отношение к некоторым моментам.

– В соседнем доме для переселенцев балконы длиннее, у нас короче, но какие же это мелочи! — говорит Ольга Сергеевна.

Полтора месяца — и мы переезжаем!

Днём дом потихоньку оживает: получившие договор и ключи приходят осматривать свои квартиры, а в каких‑то уже стучат и сверлят. Чистовая отделка во всех квартирах одинаковая: линолеум, белые обои под покраску, в ванных и туалетах под ногами кафель, а стены на две трети от пола покрашены, выше идёт побелка. И многие сразу вносят коррективы под свой вкус.

Но есть и те, кто готов с этим повременить, — им важнее сразу переехать. Я встречаю на пути такую семью: они уже заносят в квартиру вещи.

Пока сын поднимает корзины и свёртки на четвёртый этаж, его пожилая мать, представившаяся Верой Дмитриевной Поляковой, рассказывает, что по старому адресу — Калинина, 29, корпус 1 — совсем уже тяжко жить. Это двухэтажный деревянный дом напротив школы № 95. Его признали аварийным в 2015 году, но, по совести, надо было признавать ещё раньше…

– Квартиру на Калинина мужу дали в 1977 году от работы. В те годы мне этот дом очень нравился, хотя он и без удобств: тепло, светлые комнаты, из окон видно, как трамваи идут. А потом мы стали замерзать, — рассказывает Вера Дмитриевна. — В последние годы уже было бесполезно топить: появились щели на улицу. Так дует!

– Печки провалились, в полу появилась такая дыра на первый этаж — ужас! — включается сын женщины Игорь Павлович.

В этом старом доме у семьи Поляковых была трёхкомнатная квартира общей площадью 51 квадратный метр. В новом им дали двухкомнатную общей площадью 54 квадрата. За «дополнительные» метры доплачивать не пришлось.

– Трёшка или двушка, но просторнее — нам это не так важно. Важно, что дом новый, — говорит Игорь Поляков. — Особенно радуют потолки два восемьдесят: в старом доме у нас были два сорок. И, конечно, главное для нас, что тепло и топить печи маме впервые не надо.

– В старой‑то квартире топить было ой как тяжело каждый раз! В каждой комнате по печке, это три печки за раз! А ведь мне 76 лет, ведь я не могу уже, — отзывается Вера Дмитриевна.

То, что квартира им досталось именно на Воронина, в семье считают огромным везением. Оказывается, дети Веры Дмитриевны живут рядом: сын на Воронина, дочь — на соседней улице Русанова. Такое вот счастливое совпадение.

При этом Поляковы — из тех, кто не ожидал получить новое жильё взамен аварийного в этом году…

– Мы регулярно узнавали, какие мы по счёту в очереди, и всё равно для нас всё произошло внезапно, — рассказывает Игорь Поляков. — Дело в том, что, когда мы звонили в департамент в последний раз, весной, нам сказали: мы восемьсот какие‑то. Конечно, услышав эту цифру, мы решили, что точно не переедем в этом году. А потом увидели выступление губернатора. Он сказал, что сроки сдачи домов для переселенцев удастся сдвинуть. И мы подумали: «А вдруг?» — и даже не стали заказывать на эту зиму дрова. Возникла какая‑то маленькая надежда… И вот как только закончились последние дрова, нам позвонили из департамента и сообщили, что дают новую квартиру. Это было всего полтора месяца назад — 29 октября.

– То есть ещё полтора месяца назад вы не знали, что переедете? — не верится мне.

– Не знали, — соглашается Игорь Павлович. — А уже 23 ноября нам выдали договор на квартиру и ключи. В тот же день мы пошли с этим договором в паспортный стол. На то, чтобы выписаться из старой квартиры и прописаться в новой, ушла неделя. Итого всего полтора месяца — и мы переезжаем!