Фото из архива дуэта «Кокора» В новом звуке
— 3 ноября состоялся ваш первый большой концерт. Как оцениваете своё выступление?
Екатерина: Это квинтэссенция наших последних трудов. До этого мы с Мишей в основном выступали вдвоем. Нас приглашали на разные фестивали, на «СеноFEST», например. На поляне «Малых Корел», может быть, даже было больше людей, чем в кирхе. В этот раз мы выступали ещё с пятью музыкантами, для нас это был вызов.
Михаил: Одно дело, когда люди слушают нашу музыку на фестивале фоном, другое — когда пришли целенаправленно. Для нас это было впервые.
— Почему решили презентовать свой альбом в расширенном составе?
Екатерина: После каждого концерта находился человек или два, который подходил и говорил, что какую-то песню хотелось услышать с ритм-секцией, а где-то не хватает сольной партии того или иного инструмента. Приняв этот запрос от слушателей, мы поняли, что вдвоем очень камерно звучим. У нас два звонких инструмента: гусли и звонохорд. Оба самодельные, низких частот там нет. Людям не хватает опоры в музыке, потому что целый час слушать звонкие инструменты сложно.
Записаться и расписаться
— С чего началась ваша история как дуэта?
Екатерина: С того момента, когда после одного из дружеских концертов на верфи «Товарищества поморского судостроения» нам предложили официально выступить на Библионочи в САФУ. Примерно в тот же период Миша предложил название «Кокора». Это часть ствола дерева, которая переходит в крупный корень. Образ показался нам очень вдохновенным. Такое звучное северное слово, близкое нам по морскому контексту: у меня папа и дедушка родом с Белого моря, где строили карбасы.
— А как давно вы знакомы?
Екатерина: Знакомы мы с Мишей лет с шестнадцати. На долгий период наши пути расходились. Мы снова стали общаться в 2018 году, когда и родилась первая песня «В открытом море, как в открытом космосе». Её мы написали накануне моей поездки на Кий-остров. С тех пор мы стали больше писать песни, общаться и в итоге поженились. Миша в шутку сказал, что в этому году у нас было две задачи: расписаться и записаться, то есть пожениться и записать альбом. И то, и то сбылось.
Все начинается с ремесла
— Вы оба окончили школу народных ремесел. Она тоже вас объединила?
Михаил: Я попал в нее в 13 лет, занимался плетением из бересты и резьбой по дереву. Потом поступил на факультет технологии и предпринимательства на учителя труда, семь лет преподавал в школе ремесел. Это, конечно, отразилось на моем сознании как человека, прикоснувшегося к традиционной культуре через ремесло, а потом и через музыку. В какой-то момент появились гусли как квинтессенция ремесленного и поэтического.
Екатерина: А я в школу ремесел пришла, когда училась в университете. Занималась в мастерской северного ткачества с детьми. Яркие ремесленные образы отпечатались в творчестве. Даже наш альбом «Красная нить» назван по одноименной песне, которую я сочинила. Там есть образ полотенца, где красной нитью ткется узор жизни.
Помню, я сидела за станком и размышляла над тем, как мастера прокидывают эту нитку и внимательно следят за тем, чтобы узор складывался определенным образом. Также в жизни мы стараемся ставить цели и двигаться к ним, но иногда совершаем ошибки. В ткачестве, когда неправильно прокинул нитку, закрыл зев и заметил не сразу, «прожив» несколько рядов дальше, распускать многократно сложнее. Меня потрясло, насколько это похоже на жизнь.
— Екатерина, а кто вы по профессии?
Екатерина: Я закончила экономический факультет САФУ, но по профессии не работала. После университета много путешествовала, имела разные дистанционные работы. Последние три года координирую участников в акселераторе «Путь ремесленника». Это онлайн-проект по развитию ремесленничества в регионах. Участники переосмысляют традиции, культурные коды и то, что делают сами. Весь мир сейчас пульсирует запросом на то, чтобы создавались вещи не пустые, а те, которые хочется передать потомкам.
Михаил: А чтобы передать свою музыку потомкам, мы записали альбом. Когда думали над обложкой, было несколько идей. Например, хотели разместить на ней гусли с красной струной. В итоге изобразили ткацкий челнок, в который заправлена красная нить, тянущаяся сквозь пространство.
Разучивал на гуслях Цоя и Гребенщикова
Фото из архива дуэта «Кокора» — Вы хотели разместить на обложке гусли, сделанные своими руками? Расскажите о работе над инструментом.
Михаил: Когда я учился в мастерской резьбы по дереву, к нам пришел какой-то чудак — странствующий персонаж. Он показал самодельные гусли, объяснил, как их делать. Даже поиграл немного. Этот момент всплыл лет через десять, когда в моей жизни появился музыкант из Каргополя Сергей Власов. На фестивале «Тайбола» я подержал в руках его самодельные гусли. Приехав домой, сделал первый инструмент. Его я продал женщине из Астрахани как подарок внуку.
На втором своем инструменте я играл года три, а последующие делал на заказ. На одном из них играю уже лет семь или восемь. У гуслей есть ряд преимуществ перед гитарой: интереснее звучат, их можно точнее настроить, на них легко играть. Я сначала разучивал любимые песни на гуслях, слушал, как «звучат» на них Борис Гребенщиков и Виктор Цой, а потом уже сам стал сочинять под них музыку. Да и все кругом гитаристы, а ты один гусляр!
— Вы сами научились на них играть?
Михаил: Да, у меня не было преподавателя. Я посмотрел пару-тройку уроков на YouTube. И, в принципе, своим музыкальным умом понял, что нужно делать, чтобы звучало то, что я хочу.
Вдохновляясь народной культурой
Фото «Ровдина гора»— Как долго вы занимаетесь музыкой?
Михаил: У меня всю жизнь перед глазами был образ дяди, который играл на гитаре свои песни и брал меня на концерты. Это мой первый опыт нахождения рядом с поэтом-песенником. В студенческие годы я играл на бас-гитарах в разных самодеятельных коллективах.
Екатерина: Я окончила музыкальную школу, но потом много лет не занималась музыкой. И только пять лет назад она снова вошла в мою жизнь. Вторая встреча с Мишей дала возможность его творчеству обрести мой голос, а мне — понимание, что писать песни — реально.
Если Миша сочиняет песни, перебирая струны, то у меня заход происходит через стихи. Сначала вижу образ и пишу стих, а потом иногда понимаю и слышу, что в нем есть мелодика, которую можно преобразить в песню.
— Как вы сами определяете музыкальный жанр, в котором творите?
Екатерина: Обычно нас относят к фолку. Мы называем это авторской песней, которая черпает вдохновение в народной культуре.
— Кто ваша аудитория? Для кого вы пишите песни?
Екатерина: Приходя на наши концерты, люди могут побыть в некой зоне покоя, отстраниться от повседневных и мировых тревог, ощутить надежду в сердце. Это для тех, кто хочет соприкоснуться с чем-то светлым внутри себя, запредельным, искренним, добрым. У нас нет ограничений по возрасту.
Образы рождаются в уединении
Фото «Ровдина гора»— Как появляется образ, который вы хотите отразить в песне?
Екатерина: Песни я пишу в уединении. Раз в год устраиваю себе неделю, когда отключаю телефон и ни с кем не общаюсь. Могу выбрать какую-нибудь книгу, тему, на которую я размышляю. Песня «Красная нить» появилась, когда я читала книгу про онежский фольклор. Она написана народным языком, который проникает внутрь и начинает трансформировать мысли. Я много думала о людях, которые жили на реке Онеге, как они строили свой быт, в итоге родилось стихотворение. Легла спать с молитвой, чтобы пришла мелодия на эти стихи, а утром проснулась, взяла гусли, и она появилась. Так я ее и играла до конца своего уединения.
Погружение в фольклор рождает околофольклорную песню. Для меня это продолжение традиции. В тех песнях, которые люди пели век назад, образы, с одной стороны, коренные и близкие нам, с другой — опеваются ситуации уже не актуальные. Наши авторские песни вызывают отклик у людей, так как они чувствуют: это наше, что-то северное и родное, но в то же время близкое по нынешним реалиям.
— В последней песне «Голосом нежным» прозвучала христианская тема. Почему она нашла отражение в вашем творчестве?
Михаил: У меня есть воспоминание, как я просто открываю Библию на первой попавшейся странице и пишу стихи с теми словами, которые там есть. Такой способ написания песни. А вообще Евангелие — это красная нить, которая сопровождала всех настоящих русских поэтов. Они выносили в свое творчество вопросы, которые их волновали.
Возвращение домой
— А как появилась тема любви к малой родине?
Екатерина: После университета у меня не было желания жить в Архангельске: хотела путешествовать и поселиться в более южном городе. Но в 2018 году случился перелом в восприятии родного края, когда я вернулась и пошла в фотошколу.
Я побывала в нескольких районах Архангельской области. Меня потрясло, сколько красоты в крае и глубины в людях. Начался процесс возвращения домой. Я все чаще стала приезжать в Архангельск, стали закручиваться вихри песенного творчества.
Мы с Мишей года три назад ездили в родовой дом моей семьи, построенный дедушкой в Пертоминске. В лесу нам показали настоящее морошковое место. Никогда в жизни такого не видела! Так красиво и богато! Мы лежали среди этой морошки, смотрели в голубое небо и думали, какие мы счастливые, что родились в этом краю. Он беспредельно прекрасен — ста песен не хватит, чтобы описать.
— На первый альбом вы уже написали песен. Теперь какую цель себе ставите?
Екатерина: Интересно поработать с режиссерами, увидевшими потенциал в нашей музыке в применении к кинофильмам и мультфильмам. Хочется, чтобы она была открыта слушателям в разных форматах. Внутренний запрос на то, чтобы наше творчество развивалось, есть. Надеемся и верим, это не последние песни, которые мы сочинили.